История что дышло – куда повернул, туда и вышло

История как наука объединяет, а как идеологический инструмент разъединяет. С другой стороны, если перед историками поставлена политическая установка на консолидирующие моменты между странами и народами – они будут работать в указанном направлении. Вокруг этих моментов в основном и шло обсуждение в рамках экспертного клуба ОФ «Мир Евразии» на тему «История объединяет: фундамент единства прошлого и реализация возможностей будущего».

«Кружилась в поле злая осень,

Шумела поздняя листва.

Их было только двадцать восемь,

А за спиной была Москва»

Под слова этой песни Владимир Павленко, PR-консультант, шагал в строю во время срочной службы в советской армии. Сергей Козлов, заместитель главного редактора газеты «Московский комсомолец в Казахстане», сообщил, что его отец воевал в Панфиловской дивизии. Когда будучи подростком спрашивал у него, был ли в реальности подвиг 28 панфиловцев, то фронтовик отвечал: «Не знаю конкретно за этот случай, но таких людей в дивизии были сотни».

«Общее прошлое у нас одно, а истории разные», – констатировал Андрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований «Альтернатива». В качестве иллюстрации данного факта Сергей Козлов рассказал об истории одного общения в Москве. В «ревущие девяностые» он показал соседям по столу (по их просьбе) казахстанские купюры. Увидев на них аль-Фараби собеседники спросили: «Кто это?» – «Наш философ аль-Фараби». «Я пожалел о сказанном. Такого объема ненависти я еще не получал. Люди оказались таджикскими беженцами (спасались в Москве от гражданской войны)». «У каждого своя история», – согласился г-н Козлов.

«История – это наука. Ей нельзя давать оценку – из нее надо извлекать уроки», – считает политолог Замир Каражанов. В свете евразийской тематики он подчеркнул: «История объединяет, потому что наши народы вместе вписаны в ее летопись». Вместе с тем он акцентировал: «Идеологизированная история отталкивает своей искусственностью и навязанностью». Вообще многие эксперты обратили внимание на такой аспект, что придумать можно абсолютно все, но люди не всему верят.

В ходе дискуссии много внимания было уделено тому, как наступление фэнтезийной, альтернативной, «народной» истории выталкивает академическую историческую науку на периферию информационного пространства. Люди с серьезным багажом исторических знаний часто отказываются участвовать в интернет-форумах по исторической тематике, поскольку формат таких мероприятий превращается в олимпиаду для умственно отсталых. То есть, даже если ты победил, то все равно дебил.

«История становится орудием манипуляции массовым сознанием. У нас куча «специалистов», но нет профессионалов. И этот процесс усиливается, – указал Олег Сидоров, политический обозреватель газеты «Литер». – Манипуляция историей осуществляется с санкции властей». Вариантом конструктивного подхода от Сергея Домнина, главного редактора журнала «Эксперт-Казахстан», стало предложение к цеховым историкам не участвовать в исторической политике. Историческая политика – это набор приемов и методов, с помощью которых находящиеся у власти политические силы, используя административные и финансовые ресурсы государства, стремятся утвердить определенные интерпретации исторических событий как доминирующие.

«Даже физика является идеологически нагруженной, – отметил Рустам Бурнашев, профессор Казахстанско-немецкого университета. – История как наука является идеологизированной по определению. История – это символ той или иной идентичности». В свете сказанного г-н Бурнашев не понимает как можно искажать историю, ведь истинной (эталонной) истории не существует. А вот фальсифицировать историю можно – придумывать факты которых не было и отрицать имевшие место.

«История вытекает из идеологии – создание истории под идентичность», – особо выделил Айдархан Кусаинов, генеральный директор консалтинговой компании «Алмагест». «Это столкновение идеологий, информационная война, в которой используется набор фактов. Символы выбираются под идеологию, нет абсолютных истин», – поделился своим видением г-н Кусаинов. Поэтому он признает право академической исторической науки на свой определенный ареал, но историческая наука, которая сама по себе ищет истину без государственного контроля – это неправильно с точки зрения государственного подхода. Политическая власть не может себе позволить оставлять подобные сферы без присмотра, поскольку тогда они будут использованы другими игроками (в том числе враждебно настроенными).

Антон Морозов, политолог, отметил использование исторической политики для целенаправленного разобщения, формирования настороженного отношения, создания нестабильности. «Не может история как наука в виде брильянта сверкать, когда вся наука совсем не брильянт», – считает он. «То, что пишут историки – это пол беды, а вот когда это публикуют СМИ, а потом шерят блогеры – вот здесь уже беда», – подчеркнул г-н Морозов.

Вектор со стороны властей может поменяться очень быстро и кардинально. Историк Николай Покровский, отсидев шесть лет и приехав в Москву в 1964 году, искренне удивлялся: «А сейчас, оказываются, за это не срока дают, а премии и награды!».

Булат Султанов, доктор исторических наук, разделяет взгляд французского историка Марка Блока о том, что «предметом истории являются люди во времени». Задача историка описывать события как они были, по возможности стараясь быть беспристрастным. Для этого надо обращаться в первую очередь к источникам, а не к интерпретаторам фактов. Но и на данном пути масса проблем. «Вас к архиву близко не подпустят. Потому что у нас скрытная история. Документы с 1917 года (гражданская война) закрыты, – признал сам г-н Султанов. – Документы не только прячутся – они уничтожаются». Широко известна история, как был «откорректирован» период работы Никиты Хрущева на Украине в плане различных документов.

С исторической наукой в Казахстане не прояснен вопрос и в таком плане: она только-только создается или ее только-только уничтожили?

«Историки всегда выступали на первом крае идеологической борьбы в битве идентичности», – отметил Юрий Булуктаев, главный научный сотрудник КИСИ. «Общая идея – советскость. Это то, что объединяет на постсоветском пространстве», – указал он. Поэтому когда улицу Ленина переименовывают в Леннона (чтобы сэкономить на табличках – нужно пару букв поменять), то это работа по целенаправленному разъединению. «Те, кто подписал документ о переименовании Парка 28-ми панфиловцев – это по сути моральные уроды».

Лайла Ахметова, доктор исторических наук, в свете объединяющих моментов заметила, что 22 июня казахи будут участвовать в реконструкции событий в Брестской крепости. «В Бресте рады, потому что раньше участвовали только из Беларуси, России и Украины», – сообщила она. Когда вице-губернатор Челябинской области информирует, что 102 челябинца погибли в рядах Панфиловской дивизии, то видно – там этим фактом гордятся.

Г-жа Ахметова как практик подтвердила: «Архивы не только закрыты, но и уничтожаются документы». По 1986 году с 2001 года не стало материалов, с которыми она ранее работала.

Рустам Ганиев, историк, эксперт НКП «Урал-Евразия», в свете преодоления извечной российской беды – дураки и дороги – подчеркнул: «Для того чтобы не быть дураками, надо изучать историю. А дороги надо строить».

«Как сделать так, чтобы историческая наука консолидировала общество?» – этот вопрос Эдуард Полетаев, модератор экспертного клуба, поставил в начале заседания. Однако универсального метода не последовало, да и вряд ли он возможен. «Какой подход к изучению истории является конструктивным: апологетический, критический, ревизионистский или модернистский?» – «Правильный».