«Если труд хорошо оплачивается – вундеркиндов достаточно», – подчеркнул Шавкат Сабиров, глава Интернет-ассоциации Казахстана. «Вундеркинд должен быть встроен в систему», – заметил на это Адиль Каукенов, востоковед. Тезисы прозвучали в ходе заседания экспертного клуба ОФ «Мир Евразии» на тему «Интеграция научно-технического сотрудничества: динамика развития на евразийском пространстве».
Эдуард Полетаев, модератор заседания, сообщил, что научно-техническое сотрудничество (НТС) как явление в международных документах было зафиксировано в 1973 году. Оно зависит от политических, коммуникационных, языковых, культурных и исторических факторов. «Утечка умов» – тоже часть данного сложного процесса.
Сама наука на постсоветском пространстве переживает не лучшие времена. В ходе дискуссии данному положению вещей было дано следующее объяснение. Развал общехозяйственного комплекса СССР привел к тому, что наука стала подстраиваться под масштабы, потенциал и потребности конкретных новых независимых государств, которые по определению меньше Советского Союза. На этой почве произошел естественный откат на более низкие позиции. Если где и наблюдается сегодня НТС, то это как правило эхо либо инерция прежних советских связей.
Сергей Козлов, журналист, сообщил, что до одной трети всех сотрудников двух казахстанских обсерваторий на сегодняшний день являются российскими учеными. При этом в обсерватории на Памире (Таджикистан) подобного уровня научной интеграции нет, в том числе из-за политических причин. «Научно-техническое сотрудничество возникает только тогда, когда стороны в нем заинтересованы», – отметил г-н Козлов. Сам он из общения с отечественными учеными вынес следующее: часть из них говорит о прогрессе науки Казахстана, а другая (таких больше) фиксирует упадок.
«Наука – дело дорогое», – указал Антон Морозов, политолог. Продолжающееся научное сотрудничество в сферах космоса или астрономии он относит на афтершоки советских связей, в которых осталась производственная либо какая иная потребность.
Публицист Айгуль Омарова сфокусировалась на проблеме востребованности подготовленных технических кадров из Казахстана. Вполне обыденной стала ситуация, когда уникальные специалисты не находят себе применения в республике, тогда как их с радостью берут на работу в Лондоне или Кремниевой долине.
Шавкат Сабиров рассказал о заседании Евразийской комиссии, которая обсудила единую цифровую повестку для всех стран ЕАЭС. После того, как войны вышли в 5-ую сферу – интернет – у ведущих государств появились кибервойска. Кибервойска от обычных хакеров отличает способность вести наступательные действия в Сети.
Для Казахстана в свете новых угроз «киберщит» тоже стал актуален. Г-н Сабиров привел концепции работы с Астаной от различных игроков в сфере кибербезопасности. США предлагают аппарат с лампочкой, которая если загорелась, то надо звонить американцам и они решат проблему. Китай в аналогичной схеме предлагает две лампочки (красная и зеленая) и тумблер. Сингапур готов к трансферу технологий, но за сумасшедшие деньги. «Россия из-за ОДКБ рассказывает гораздо больше», – акцентировал Шавкат Сабиров. Например, россияне визуализировали Твиттер: надеваешь специальные очки и видно кто с тобой общается – робот или живой пользователь.
«Причина потери наука банальна – низкие зарплаты», – отметил он. В сфере киберугроз «собственное» – это ключевое слово, но чтобы его сделать, надо чтобы кто-то научил.
Адиль Каукенов на примере Китая показал, что в хозяйственной модели Поднебесной ВПК и бизнес требуют научные разработки. В Казахстане на научный продукт нет потребителя.
«Кто не хочет развивать своих производителей, будет развивать чужих», – заявил Юрий Тлеумуратов, директор Палаты предпринимателей г. Алматы. Среди прочего он признался: «Я не представляю как научные разработки успевают внедряться в жизнь за такие короткие сроки». «Ресурсы рано или поздно кончаются либо перестают быть нужными. Государство и все понимают это», – акцентировал г-н Тлеумуратов.
Политолог Замир Каражанов искал факторы, которые могут подтолкнуть к инновационному развитию. Анализ экспорта и импорта РК показывает, что республика закупает в первую очередь машины и оборудование. Казахстану нужны и самолеты, и другие транспортные средства. Поскольку главный партнер в таких контактах Россия, то «надо не покупать, а создавать вместе». «У нас есть спрос на инновационные продукты. Мы можем стать звеном какого-нибудь предприятия», – предположил г-н Каражанов. «Сельское хозяйство – это ведь не только техника, но еще и биотехнологии», – указал он на еще одну сферу сотрудничества.
Как обычно в дискуссии про Казахстан, обсуждение сместилось в сторону углеводородов. «Нефти хватит надолго, если ею рачительно распоряжаться», – подчеркнул Олег Егоров, доктор технических наук. На Карабатане обещали построить интегрированный газохимический комплекс еще 10 лет назад, но его все нет. В Китае в аналогичный проект вложили $24 млрд и он окупился за 2,5 года. Потому что тонна полиэтилена стоит $1000, а тонна пропилена – $1500.
Сергей Домнин, главный редактор журнала «Эксперт Казахстан», сосредоточился на «цепочках добавленной стоимости». Место Казахстана здесь незавидное и тяготеет к полюсу сырья (то есть добавленная стоимость минимальная). Как результат, встает вопрос выстраивания промышленной политики. Беларусь, например, получив выход на российский рынок, сразу закрыла свой внутренний методом высоких пошлин. Россия с 2000 года стала повышать импортные пошлины. «При создании ЕАЭС надежда была протекционистская», – особо выделил эксперт.
«У нас сейчас рабочая сила дешевле, чем в Китае, из-за чего к нам переносят некоторые производства. Но предприятия роботизированные, поэтому новых рабочих мест будет мало», – отметил г-н Домнин. Чтобы Казахстану подняться в цепочках добавленной стоимости на хорошие позиции, нужен качественный человеческий капитал. Для этого требуются грамотные инвестиции в образование и здравоохранение. В общем, лишний раз было озвучено, что экономику знаний без качественного человеческого капитала не построить.
***
Источник: ZONAkz