Первый год работы Евразийского экономического союза вполне можно назвать богатым на события. Количество стран-участниц увеличилось до пяти благодаря присоединению Армении и Кыргызстана, подписано соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом, на повестке – подписание аналогичных соглашений с Израилем, Ираном, Индией. Но вот ожидаемого эффекта – увеличения товарооборота пока не случилось. Напротив, из-за экономического кризиса, падения мировых цен на энергоресурсы и металлы, девальвации в странах ЕАЭСпоказатели взаимной торговли заметно снизились.
Однако в рамках интеграционного объединения падение товарооборота оказалось меньшим, чем с другими государствами. Так, по словам директора Института международного и регионального сотрудничества при Казахстанско-немецком университете Булата Султанова, объем взаимной торговли Казахстана со странами ЕАЭС в январе-сентябре текущего года превысил 7,8 млрд – это на 21% меньше аналогичного показателя 2014 года. При этом падение товарооборота со всем остальным миром зашкаливает за 30%, подчеркнул эксперт.
Падение наблюдается по всем фронтам. Даже с теми странами, с которыми выстроены исключительно двусторонние отношения. Дело в том, что Казахстан в большей степени экспортирует энергоресурсы и металлы, на которые сильно снизились цены. Например, товарооборот с основным торговым партнером Казахстана Европейским союзом, по данным Министерства национальной экономики РК, за первые 10 месяцев этого года снизился почти на 40% – с 45,6 млрд долларов в 2014 году до 26,7 млрд долларов в 2015-м.
При этом, как отметил главный редактор делового журнала «Эксперт-Казахстан» Сергей Домнин, падение импорта республики в целом и в рамках союза сопоставимо – 25% и 24% соответственно. А вот экспорт в ЕАЭС снизился на 23%, тогда как в целом этот показатель просел на 43%.
Что неудивительно, учитывая структуру торговли, которую озвучил политолог Антон Морозов. Так, в общем объеме товаров, которые Казахстан поставляет на внешние рынки вне ЕАЭС, энергоресурсы занимают 78%, металлы – 12%, химическая продукция – 5%, продовольствие – почти 2%. А доля энергоресурсов в общем объеме поставок в страны ЕАЭС почти в два раза меньше – 45%. И это, по мнению политолога, говорит о том, что рынок ЕАЭС гораздо меньше зависит от колебаний цен на нефть. Кроме того, в интеграционном объединении гораздо заметнее усилия страны по диверсификации экономики. В общей доле экспорта в страны-союзницы продукция химпрома занимает 18%, а продовольствие – 8,1%.
Тем не менее, хотя показатели взаимной торговли в рамках ЕАЭС не столь плохи, как за пределами союза, удовлетворительными первые результаты назвать нельзя. Но может ли юное региональное интеграционное объединение противостоять неблагоприятной мировой конъюнктуре? В течение двух часов, пока длилась дискуссия, эксперты пытались ответить на этот непростой вопрос.
«Я думаю, что пути решения очень простые: надо создавать наднациональные проекты, которые бы, например, объединили Соколовско-Сарбайский обогатительный комбинат и Магнитогорский металлургический комбинат. То есть нужно восстанавливать те экономические цепочки, которые существовали в Советском Союзе, или создавать новые на какой-то другой основе, – полагает Б. Султанов. – Необходимо создавать надстрановые и, может быть, надрегиональные торговые, экономические, промышленные структуры. Кроме того, уже была озвучена хорошая идея – сделать одним из коньков евразийской экономической интеграции энергетический комплекс. Прежде всего, казахстанско-российский энергетический комплекс. Я думаю, этот тот мотор, который может потянуть наши страны в интеграционном русле». Межгосударственные проекты, по мнению спикера, также повысят уровень доверия между странами-участницами ЕАЭС, укрепят их взаимоотношения.
В то же время С. Домнин говорил о необходимости реальной, а не декларируемой поддержке внутреннего экспортно ориентированного производства. «Все время говорят, что в рамках ЕАЭС открывается рынок на более чем 180 млн человек, что присоединился Вьетнам к зоне свободной торговли. А на самом деле у нас до сих пор нет или почти нет эффективно работающих механизмов поддержки экспорта. Была в Казахстане программа «Экспорт-2020», которая на самом деле не программа – ее нет в виде документа. Но это набор, прямо признаемся, не самых действенных мер, которые назвали «Экспорт-2020», – сказал главный редактор делового журнала. – У нас практически не было до последнего момента – буквально в этом году Банк развития Казахстана начал осуществлять – государственного экспортного и предэкспортного финансирования. Исходя из этого, никак не структурировались рынки, на которые мы поставляли свою продукцию. Но мы заявляли какие-то планы по росту экспорта (которые затем сворачивали), обозначали огромные рынки. Поэтому хотелось бы, чтобы планов заявлялось меньше, а инструментов создавалось больше. И желательно все это было делать 10 лет назад, пока еще ВТО нам не запрещала напрямую субсидировать экспорт, чем многие страны успешно занимались и за счет этого завоевали рынки».
Руководитель аналитической группы «Кипр» Ерлан Смайлов согласился с высказыванием о том, что слово должно подкрепляться делом: «Очень четко звучал план, когда стартовала первая пятилетка ФИИР, что через 5 лет страна будет экспортировать 60 тысяч тонн мяса в Россию. На тот момент экспорт составлял около 2 тысяч тонн. Я долго искал информацию, но так и не нашел, каким образом экспорт мяса может за 5 лет увеличиться в 30 раз. Понятно, что речь шла не о мелкотоварном производстве, а об индустрии. И, конечно, 60 тысяч тонн мяса мы так и не экспортируем. Мы в свою страну мясо завозим. Многие отечественные переработчики мяса завозят его из Южной Америки. Оттуда везут даже кишки, которые используются в приготовлении казы. Вопрос именно в этом: мы внутри страны не можем производство наладить, с чем же мы на экспорт собрались? К счастью, есть у нас отечественные чемпионы, например, на рынке кондитерской продукции, но они не формируют общего тренда».
Главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК Леся Каратаева констатировала, что объем экспорта в Казахстане упал больше, чем у северного соседа.
«Почему экспортный потенциал Казахстана упал гораздо сильнее, чем российский? К нам санкций никаких не применяли, режим у нас благоприятный, более того, можно было использовать новообразовавшиеся возможности. А вопрос в том, что у нас основная статья экспорта – это ресурсы. Таким образом, мы видим, что ориентация на ресурсные поставки никак не добавляет устойчивости. Идея о том, что Казахстану необходимо развивать производственный сектор, далеко не нова. Но вот мы уже начали вторую пятилетку ФИИР (государственная программа форсированного индустриально-инновационного развития Республики Казахстан. – Ред.), а производственный сектор все пробуксовывает. Конечно, нельзя сказать, что ничего не движется, но может быть не так быстро, как хотелось бы. А кризис уже на дворе, он уже вполне ощутимый. Я полагаю, у нас остается еще один козырь – это наш транзитный потенциал», – сказала представительница КИСИ.
При этом Л. Каратаева констатировала, что морские перевозки по-прежнему значительно дешевле сухопутных. Однако договоренность с Китаем о сопряжении ЕАЭС и экономического пояса Нового шелкового пути повышают транзитные возможности Казахстана. Кроме того, создание инфраструктуры, необходимой транспортному коридору, сулят Казахстану новые рабочие места, новые малые предприятия.
Между тем в Казахстане придают слишком большое значение транзиту – ожидания высокой прибыли от транзитных перевозок иногда выглядят завышенными. Есть много примеров стран, которые находятся на краю географии, например Новая Зеландия, Канада, Исландия. Фактически за транзит денег они не получают, разве что за авиаперелеты при дозаправке, тем не менее уровень жизни в этих странах довольно приличный. Они нашли иные способы заработка. Не стоит забывать, что поезд может перевезти 100 контейнеров, автомобиль – два, а хороший морской контейнеровоз возьмет на борт 15-18 тысяч контейнеров.
Все же в первую очередь нужно развивать внутреннее производство. С одной оговоркой: производить надо то, что реально купят. Например, традиционную продукцию животноводства. В конце концов, ниши для казахстанских производителей могут указать магазинные полки, которые прямо говорят о том, какие элементарные товары страна вынуждена импортировать, хотя могла бы самостоятельно выпускать такую продукцию.
Повестка заседания экспертного клуба вызвала оживленную дискуссию экспертов
Источник: «Ритм Евразии»