В рамках экспертного обсуждения, организованного общественным фондом «Евразия» политологи и представители бизнес-кругов оценили изменения, которые произошли в странах ЕАЭС, после старта союза.
По словам политолога Эдуарда Полетаева не прошло и полгода с начала работы союза, но уже проявляется интерес к созданию определенных форм сотрудничества. Результатом должно стать увеличение товарооборота, развитие новых торгово-экономических связей, подключение ЕАЭС к процессам, которые происходят в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Кроме того, после визита Си Цзиньпина в Россию многие говорили, что ЕАЭС интересен в мире, как проект, к которому подключается Китай. Вопросы совместимости китайского проекта экономического пояса Великого Шелкового пути, и Евразийского экономического союза были фактически решены. На самом деле совместное заявление Владимира Путина и Си Цзиньпина о сотрудничестве некоторые расценили как начало какого-то объединения и создание зоны свободной торговли. Однако, по мнению Эдуарда Полетаева это вряд ли произойдет в ближайшее время. Здесь, скорее всего, вопрос в том, чтобы исключить какие-то конкурентные вещи между китайским и евразийским проектами.
«Я посмотрел данные статкомитета СНГ: если в 1993-м таких объединений было всего 124, то на 1 января 2014 года – уже 587 объединений. На основные региональные союзы, такие как Европейский союз, НАФТА, АСЕАН в Юго-Восточной Азии, Меркосур в Южной Америке. приходится около 60% мирового ВВП и около 40% населения. В каждый из них, согласно статистике, входит от 3 до 27 стран», — сказал эксперт.
Он напомнил, что ЕАЭС позиционирует себя как организация, привлекательная для внешнего сотрудничества. Из последних новостей можно назвать заявку Египта на создание ЗСТ, интересуется Индия и Монголия. В свою очередь, ЕАЭС чаще, чем сама Европа, высказывает заинтересованность в соглашении с ЕС, так как ЕС крупнейший торговый партнер всех стран, которые входят в ЕАЭС.
Эдуард Полетаев логика развития ЕАЭС и его взаимоотношения со странами – потенциальными и имеющимися партнерами будут отличаться от логики развития Западной Европы. В ЕС компактная территория, значит, легко создать разветвленную транспортную систему. Изначально, до вступления Восточной Европы в ЕС, национальные экономики были примерно одинакового уровня.
Представитель Ассоциации приграничного сотрудничества в Казахстане Марат Шибутов заметил, что подписание соглашения о ЗСТ с Вьетнамом говорит о привлекательности ЕАЭС, но надо учесть, что переговоры шли долго – еще со времен Таможенного союза.
«Вьетнам – это большая, растущая экономика. Во-вторых, Вьетнам практически не выпускает товары, конкурирующие с нашими. Наши страны взаимодополняют друг друга: у них легкая промышленность, пищевая, тропическое сельское хозяйство, а мы им можем поставлять, допустим, продукцию машиностроения, химической промышленности. Мы совпадаем идеально. А вот с Турцией уже будет сложнее, с Ираном тоже. Вполне может быть такое, что зона свободной торговли будет ограничена десятком-двумя десятками товаров. Объемы сотрудничества могут быть маленькими: пшеница – на апельсины. В чем большой, исторический смысл подписания соглашения с Вьетнамом? Первый раз мы выходим за рамки СНГ и бывшего СССР и территориально, и фактически. Т.е. это новая конфигурация. К стану бывших союзных республик мы присоединяем другие страны. И это ставит крест на разговорах о восстановлении СССР под видом ЕАЭС. Конфигурация такова, что не позволяет даже думать об этом. Особенно, если такое соглашение подпишет Иран. Но заключение соглашения о зоне свободной торговли ставит большой вопрос: нужна ли нам ЗСТ СНГ, если мы делаем ЗСТ ЕАЭС? С 1 января 2015 года Кыргызстан вошел в зону ЗСТ СНГ, а теперь он уже в составе ЕАЭС. Одно и то же по сути, но уже по-другому. СНГ – это постсоветское мироустройство. Получается, что нам надо строить новую конструкцию, и интеллектуально, юридически и геополитически отходить от старой. Я бы сказал, что вопрос СНГ и старых постсоветских связей со вступлением Вьетнама обостряется. Ну и кроме ЗСТ нужно создавать другие формы сотрудничества. Те же узбеки были бы рады сотрудничать с ЕАЭС, не вступая в него и не открывая ЗСТ, создать какие-то условия, допустим, для 20 видов товаров», — заметил г-н Шибутов.
Директор Института международного и регионального сотрудничества при Казахстанско-немецком университетеБулат Султанов заметил, что часто говорят, что надо создать объединенное экономическое пространство, но это возможно лишь в том случае, если бы Казахстан производил товар на экспорт, а пока все высокие технологии – на Западе.
«Интеграционные структуры, я имею в виду западные структуры и АТР, задумываются для обогащения финансово-промышленных групп. И Европейский союз, и НАФТА, и другие структуры создавались для крупных экспортеров. Потому нам нельзя слепо копировать эти модели. У нас любят ссылаться на ЕС, говоря, что это лучшее интеграционное объединение и нам нужно брать с него пример. Чепуха! У нас совсем другие цели. Нам нужно восстанавливать евразийское экономическое пространство на территории постсоветских республик. Это главная цель. Именно об этом думают наши избиратели. Нам нужно восстановить не только экономическое, но и культурно-гуманитарное, образовательное пространство. Но это произойдет только тогда, когда мы создадим мощный экономический фундамент, выгодный для всех. Не надо стремиться к экватору, пока мы не решили свои проблемы», — сказал г-н Султанов.
Директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» Андрей Чеботарев сказал, что ЕАЭС – это свершившаяся реальность. Но о его потенциале еще рано говорить. Союз действует всего 5 месяцев. Пока в основном есть только цели, планы, намерения. Видно, что подразделения и должностные лица ЕЭК проводят определенную работу, вместе с тем все это пока не позволяет выявить серьезные результаты в развитии ЕАЭС за прошедший период этого года.
«Поэтому в первую очередь в рамках ЕАЭС следует устранить всевозможные барьеры, изъятия и ограничения в отношении движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Этого, кстати, активно добивается Беларусь, которая в этом году председательствует в руководящих органах союза. В противном случае отмеченные выше и иные плюсы не дадут необходимого эффекта. На мой взгляд, в процессе развития евразийской интеграции наблюдается присутствие и конкуренция двух основных подходов в соответствии с целями и интересами участвующих в нем стран. Первый подход – геополитический – явно олицетворяют Россия и Армения. Для первой из них ЕАЭС является серьезным фактором влияния на постсоветском пространстве и своего рода ответом Западу. Армения вошла в состав союза, руководствуясь сближением с Россией, гарантирующей ей безопасность в условиях перманентно напряженных отношениях с Азербайджаном. По ряду признаков идет работа по выстраиванию блока стран с политической составляющей в лице ОДКБ и экономической – ЕАЭС», — сказал он.
Профессор Казахстанско-немецкого университета Рустам Бурнашев заметил, что в основе любого сотрудничества всегда должны быть структурные основания, а если их нет, то сотрудничество будет носить номинальный характер. Пока непонятно, какие структурные образования могут быть например в сотрудничестве с Вьетнамом.
«Речь идет только об установлении некой зоны свободной торговли, причем, эта ЗСТ не является тотальной, она касается только определенных, четко фиксированных групп товаров. Соответственно, в данном случае мы можем говорить о том, что Вьетнам выступает как пробный камень, чтобы посмотреть, какая может быть динамика у проекта. Т.е. риска нет никакого. Получится – великолепно, не получится, – ну и ладно. Риск с Арменией и Кыргызстаном гораздо выше. Здесь страны уже вошли в сообщество, причем, несмотря на все ограничения и корректировки, вошли полностью. Изъятие этих стран из сообщества – это будет уже удар по имиджу. А с Вьетнамом это абсолютно технический вопрос. По большому счету, когда мы говорили об Армении и Кыргызстане, наверное, оптимальным было бы пройти сначала технический уровень – установить ЗСТ, долго корректировать этот процесс, а потом выходить на нормальное взаимодействие», — сказал он.
Аскар МУМИНОВ
Источник: Kursiv.kz