Евразийское сознание – что это?

«Евразийское сознание никто не формирует», – констатировала Мадина Нургалиева, руководитель представительства КИСИ в Алматы.«Евразийской повестки в СМИ как таковой нет, – считает Сергей Домнин, главный редактор журнала «Эксперт Казахстан. – Общую повестку могут создать только общие институты». Фактически сегодня такие вещи продуцирует лишь Евразийский банк развития (ЕАБР), в то время как Евразийская комиссия выступает инертным и неактивным органом.

«Тема на опережение», – так Мадина Нургалиева охарактеризовала заседание экспертного клуба ОФ «Мир Евразии» с названием «Евразийское сознание: формирование мировоззренческой парадигмы в культурно-гуманитарном сотрудничестве». Эдуард Полетаев, модератор заседания, признал, что евразийское сознание не настолько кристаллизовалось, чтобы его можно было описать одним-двумя предложениями. Сам он его элементами видит то, что здесь традиционные религии не конфликтуют между собой, наблюдается культурное разнообразие.

Был поставлен вопрос, насколько понятие «евразийское сознание» наполнено содержанием и имеет целостное восприятие. Вот здесь и начались принципиальные «неувязочки». Андрей Хан, Центр военно-стратегических исследований, указал, что Кремль вкладывает в евразийскую идею больше какой-то имперский смысл, в то время как Ак Орда видит в этом в первую очередь транзитную сущность. «Нас объединяет общее выживание, общие страхи, из-за которых страны жмутся друг к другу», – отметил он. В качестве примера ментального сходства евразийских народов г-н Хан привел ситуацию с теневой экономикой, в которую легко включаются как местные жители, так и мигранты, поскольку в базовых моментах у них понимание однозначно имеется.

Много внимания в ходе экспертного обсуждения было уделено русскому языку. С одной стороны он в ряде государств выступает в качестве лингва франка (язык, используемый как средство межэтнического общения) и поддерживает общепонятный информационно-культурный фон, а с другой стороны сам является носителем конфликтогенности. Г-жа Нургалиева считает, что конфликтная атмосфера между русским и казахским языком в Казахстане может усилить негативное восприятие евразийских идей, если их транслировать через расширение русскоязычного вещания.

«На постсоветском пространстве идея постколониализма очень мощная, а она разъединяющая», – подчеркнул Рустам Бурнашев, политолог. Русский язык при этом одновременно выступает и как объединитель, и как разъединитель.

В ходе дискуссии было отмечено, что косвенно о наличии общего информационного пространства свидетельствуют жалобы казахстанских СМИ на свою неконкурентоспособность по отношению к российским масс-медиа, которые забирают их аудиторию. Однако г-н Бурнашев указал, что здесь к информационному полю подходят как к коммерческому проекту, а не в качестве объединяющего культурного пространства. Ситуацию сформулировал политолог Антон Морозов: «Без общего информационного пространства обойтись невозможно. Защита собственного информационного пространства тоже никаких вопросов не вызывает». Как будут искать золотую середину и будут ли – на сегодня вопрос открытый.

Андрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований «Альтернатива», попытался определить с какой целью осуществляется культурно-гуманитарное сотрудничество: «Если противостоять дальнейшему разъединению – одна цель, сделать культурную подпорку под ЕАЭС – другая».

Согласно социологическим исследованиям, в Европейском союзе только 3% респондентов идентифицируют себя в качестве европейцев, в то время как 38% ощущают себя в первую очередь гражданами национальных государств. Эти цифры привела Галия Мовкебаева, профессор КазНУ им. аль-Фараби. В случае евразийского пространства она одним из элементов взаимодействия видит русский язык и выступает за его популяризацию.

Сергей Домнин в свете последних событий экономику в качестве объединяющего ресурса уже не видит. Точно есть память о Победе, но ее надо использовать умело. «Любой конструкт без опоры на историю, базовые ценности, не наполняется смыслом», – уверен Владимир Павленко, PR-консультант. В качестве примера он привел акцию «Бессмертный полк» и народный фильм о 28 панфиловцах, где инициатива пошла снизу, а государственные институты подключились уже на том этапе, когда все и без них эффективно работало. «Идет изменение клипового сознания на сериальное», – указал г-н Павленко в ходе экспертного обсуждения. Однако бюджет времени мероприятия не позволил ему расшифровать свой тезис. Среди его высказываний были такие: «Ценности – это самая сложноизменяемая вещь»;«Если нет целенаправленной повестки – это не означает, что этого не существует».

«Можно говорить на разных языках, но при этом являться чем-то общим, – заметил политолог Замир Каражанов. – Навязывать ни в коем случае нельзя. Культурное многообразие будет составлять основу для последующего культурного объединения».

«На мой взгляд, центробежные тенденции гораздо более наглядные, чем центростремительные, – заявил Сергей Козлов, журналист газеты «Московский комсомолец в Казахстане». – Общей информационной политики мы не наблюдаем. «Евроньюс» – это сугубо информационно-пропагандистский канал, а «Мир» – никакой политики».

«Наши государства выстраивают локальные культуры», – выделил принципиальный проблемный пункт Рустам Бурнашев. При таком подходе культуры-участники евразийского пространства не становятся совместимыми и взаимодополняющими, попутно идет процесс приватизации общей истории. Эти процессы создают барьеры на пути контактов и сотрудничества.

«Урбанизация, как бы мы ни выстраивали политику, стирает этнокультурные границы, – акцентировал Андрей Хан. – В культурных контактах все должно происходить как происходит, а государство не должно мешать. Людям должно быть интересно. Пусть навязанная модель, но она должна быть привлекательной и всех устраивать. В Корее музеи превратились в кассовые предприятия, более популярные, чем кинотеатры».

«Политики разъединяют, культура объединяет», – обрисовал наблюдаемые процессы Эдуард Полетаев.