Отношения внутри ЕАЭС не ограничиваются только экономикой, многие сферы сотрудничества относятся к социальной политике. Единого виденья в этом вопросе у стран нет
Нет и определенного понимания сути социального измерения интеграции, отметили эксперты в ходе дискуссии в Алматы, организованной казахстанским общественным фондом «Мир Евразии» совместно с российским Центром международных и общественно-политических исследований «Каспий-Евразия». При создании союза было решено, что интеграция будет носить исключительно экономический характер. Однако многие вопросы в рамках интеграционного объединения относятся к социальным. «ЕАЭС, как интеграционный проект, видит своей целью снижение препятствий на пути «четырех свобод». Свободное движение трудовых ресурсов путем создания единого рынка труда будет способствовать созданию новых рабочих мест, увеличению занятости. А этот процесс напрямую относится к социальной сфере и трудовым отношениям», – привел пример политолог Эдуард Полетаев.
Еще в рамках ЕврАзЭС, предтечи нынешнего союза, был подписан ряд документов, направленных на упрощение порядка принятия гражданства и пересечения границ, создание равных условий для получения медицинской помощи, льготных условий для бизнеса, а также взаимное признание дипломов. К социальному измерению интеграции можно отнести и тесные контакты между странами-союзницами и их жителями. «Наши страны, если говорить о дружбе, испытывают два ее типа – интегрированную и недостаточно интегрированную», – считает Эдуард Полетаев. К первому типу дружбы он отнес взаимодействие народов и государств на основе исторического и культурного опыта долгого совместного проживания. А второй связан с ростом миграционными потоков.
«К примеру, многие граждане России неожиданно столкнулись с тем, что им нужно контактировать с людьми, которые до развала СССР на их территории не жили. Сюда же относятся и взаимоотношения с так называемыми экспатами – гражданами стран дальнего зарубежья. Кроме того, на постсоветском пространстве вопросы добрососедства и дружбы народов часто обсуждаются в стиле официоза. Политологи сейчас много говорят о так называемых гибридных войнах, но никто не рассуждает на тему гибридной дружбы. Этот феномен еще не изучен наукой. Насколько эта дружба сильна в условиях интеграции и глобализации – это, на мой взгляд, важный предмет для обсуждения», – отметил политолог.
«Дружба – это бескорыстные личные взаимоотношения. Но нереально ли это в условиях интеграции? У каждой страны есть свои интересы, и бывает, что они друг другу противоречат, – ответила на это руководитель Центрально-азиатского института стратегических исследований Анна Гуссарова. – Дружба должна базироваться на доверии и терпении. Казахстан очень долгое время выступал драйвером Евразийского экономического союза. Это в принципе сохраняется, поскольку, прежде всего, между главами государств очень хорошие отношения. Но многое изменилось после событий в Украине. В первую очередь в общественном поле, в казахстанском дискурсе стали появляться различные оценки. Имидж и позитивное отношение людей в отношении ЕАЭС сохранилось на политическом уровне, а что касается общественного мнения – оно диверсифицировано». К евразийской интеграции как к таковой население стран ЕАЭС относится достаточно оптимистично, в свою очередь отметила старший научный сотрудник Евразийского научно-исследовательского центра Лидия Пархомчик, сославшись на социологические замеры Евразийского банка развития: «По результатам каждого из пяти проведенных исследований, большинство респондентов отвечают положительно на вопрос «Нужна ли вообще евразийская интеграция и как вы к ней относитесь?». Даже в Таджикистане утвердительный ответ относительно возможности присоединения к процессам евразийской интеграции дают большинство респондентов (68% в 2016 году)». Однако при относительно высоком уровне поддержки, за последние несколько лет обозначились и негативные тренды, признала Лидия Пархомчик. А именно – процентное соотношение сторонников евразийской интеграции идет на убыль. Рекордное падение зафиксировано в Армении, где произошел рост негативных оценок деятельности ЕАЭС. «Вероятно, граждане страны разуверились в перспективности интеграции в силу различных факторов, к числу которых можно также отнести и завышенные ожидания относительно того, как вступление в ЕАЭС может стабилизировать экономическую ситуацию в стране», – прокомментировала она данные социологов. Итогом, по ее словам, стало падение уровня общественной поддержки интеграции на евразийском пространстве до 46% процентов, это притом, что в Казахстане данный показатель составил 74%, а в России – 69%. Только граждане Кыргызстана остаются наибольшими евразооптимистами, с уровнем поддержи интеграции в 81%. Дружбу, как выяснилось, тоже можно измерить. «Возникает закономерный вопрос – являются ли для нас страны СНГ дружественными по определению? Так вот для стран Центральной Азии ответ однозначно утвердительный: наши граждане остаются ориентированными на СНГ в вопросах экономической интеграции. А вот, по мнению простых граждан России и Беларуси, глазами которых мы сейчас пытаемся обозначить степень нужности интеграционных процессов, регион СНГ и Центральной Азии в частности уже не столь притягательны», – констатировала Лидия Пархомчик. Россияне и белорусы продемонстрировали самый высокий показатель заинтересованности в «странах остального мира» (Россия – 49%, Беларусь – 31%). «Если говорить непосредственно о России, то распределение позиций по дружественности обозначилось следующим образом: Беларусь – первое место, Казахстан – второе, Китай – третье, – сказала Лидия Пархомчик. – А если говорить о недружественных странах, то ввиду украинского фактора, серьезную угрозу, по мнению россиян, представляет именно регион СНГ. Вторя российским настроениям, даже в Казахстане произошло увеличение числа тех, кто разделяет схожие позиции, так порядка 23% респондентов обозначили Украину в качестве потенциальной угрозы». Руководитель российского центра «Каспий-Евразия» Андрей Сызранов рассказал о том, как относятся к евразийской интеграции его земляки: «Хотя у нас в Астраханской области информационное освещение интеграции в последние годы снизилось, люди знают, что мы с Казахстаном дружим. Астраханцами, в частности, казахским населением это воспринимается очень позитивно. Простые люди – за социальное измерение интеграции». По мнению эксперта из Астрахани, после распада СССР между народами евразийского пространство появилось немало различий, они отдалились друг от друга в языковом, культурном, ментальном отношении. «Надо формировать новое единое евразийское мировоззрение у людей. И в этом я вижу одну из главных задач социальной политики, социальной модели ЕАЭС, а также других интеграционных проектов, – сказал Андрей Сызранов. – Экономика всегда будет в приоритете, туда будут направлены основные ресурсы стран-участниц. Но без социальной модели, без социального видения и взаимодействия полная экономическая интеграция будет невозможна. И здесь как раз создание нового общего мышления людей, то, что называется социальной сплоченностью или солидарностью, имеет серьезное значение. Я вижу много форм и действий – от работы с мигрантами, как важнейшего направления деятельности, до точечной работы экспертного сообщества. Потому что экспертное сообщество должно вносить и вносит вклад в укрепление социальной сплоченности населения стран ЕАЭС», – заключил эксперт.
Сергей Михайличенко
Источник: Редакция «Аргументы и Факты в Казахстане»