В Алматы состоялось заседание экспертного клуба «Мир Евразии» на тему «Казахстанско-российские отношения: реалии и перспективы». Редакция сайта публикует наиболее интересные выступления участников дискуссии.
Хотелось бы остановиться на нескольких вещах, которые не озвучивают обычно. Говорить о выгодности или невыгодности интеграции и взаимоотношений с Россией крайне глупо. Надо говорить о том, что Казахстан — это абсолютно неоднородна масса людей. У нас большое количество разных групп, у которых совсем разные интересы и мягко говоря, они друг от друга отличаются. То есть если говорить о казахстанской элите, то она свое от российской интеграции уже получила.
Со следующего года у нас «Транснефть» делает тарифы на перекачку нефти по территории России для Казахстана внутрироссийскими, то есть опускает их вниз. 5 млрд. долларов, может даже больше лишней прибыли сразу в карман. Сейчас будут железнодорожные тарифы снижаться. Так как у нас 80% экспорта идет через Россию, а наша элита вся завязана на экспортный бизнес, она уже получает, что ей хочется. После этого у нее никаких вопросов и проблем с россиянами фактически нет. Россияне к нам сильно лезть не собираются, наши к ним тоже не сильно лезут, так что все договорились.
Крупные экспортные корпорации также работают на внешнем рынке, они привыкли к россиянам. Больше всего получается, у нас настроена против интеграции часть малого и среднего бизнеса, импортирующего товары. Плюс те, кто занят обслуживанием потребительского и финансового сектора. А население… Противостояние в соцсетях – все это феномен Астаны и Алматы, причем некоего «золотого квадрата».
Остальным это все абсолютно безразлично. Плюс то, о чем мы говорили. Так как у нас в стране существенная доля безработных, то, что в России можно без всяких разрешений работать приводит к естественному оттоку рабочей силы. Российские зарплаты, особенно если сравнивать с южным Казахстаном, очень конкурентоспособны. Никаких юридических препятствий в работе нет, рынок большой.
Число таких работников могло бы возрасти до 1,5 млн. — данный факт снижает социальное напряжение, криминалитет, приносит в страну новые деньги. Раньше у нас из Казахстана больше шло переводов денежных в Россию, теперь идет обратный процесс. Мы свои социальные проблемы перекладываем на Россию. Через некоторое время вступит в силу соглашение об общих социальных услугах, и у нас полностью все приграничные регионы будут перекладывать свои социальные проблемы. Раньше они неофициально у соседей лечились-учились, а теперь все будет официально.
МСБ с другой стороны тоже берет свое. Если у нас растет легальный импорт от России, то мы, наоборот, берем вверх в нелегальном сегменте – это мы продаем алкоголь, табачные и всякие другие изделия. В общем, более-менее уже берем свое и обвинения Центробанка России, что 10 млрд. вывели, это тоже извините, пусть в теневом сегменте, но это определенная выгода от интеграции.
Надо не забывать, что если говорить о совместных предприятиях, Россия является партнером номер один. 4500 совместных предприятий действующих, причем во всех областях, кроме Мангистау, где Азербайджан и ЮКО, где Узбекистан везде российские предприятия на первом месте по количеству среди совместных, то есть это большое проникновение российского бизнеса. Отдельно надо отметить, что РФ сделала определенные политические шаги для нас – это закрытие программы «Урал промышленный — Урал полярный». С одной стороны у них и денег особо не было, с другой стороны, это они нам помогли.
Это была программа освоения северных территорий России, направленная на импортозамещение из Казахстана. Если бы они ее сделали, никакого медного концентрата, окатышей, угля на Урал от нас не шло бы вообще, а они ее закрыли. Плюс если говорить просто об интеграции, надо не забывать, что вот, например Казбек говорил. Благодаря совместным с Россией военным проектам мы можем иметь армию в два раза меньше, чем по идее должны были бы, а это очень большая экономия.
То есть в принципе я так скажу, что медийная активность, противодействие интеграции – это такая пеночка на глубоком пруду, где идут совсем другие процессы, которые с медийным содержанием не бьются абсолютно. Через некоторое время мы будем видеть, что эта стихийная интеграция приграничных регионов, трудовых рынков, социальных услуг нарастает, тем более у россиян демографическая яма и проблемы с абитуриентами. Она приведет к тому, что интеграция будет еще сильнее и никуда от этого также, как и от географии, не деться.
Единственный, кто мало способствует интеграции реальной, это сама Россия. По сути дела та же пропаганда Таможенного союза, ЕЭП в российских СМИ отсутствует, а именно российский контент у нас в СМИ и преобладает. Если бы они хотели вести свою пропаганду, это был бы такой вал, что мы бы тут захлебнулись. Но они, мягко говоря, все эти рычаги не используют и дают интеграции течь естественным путем. Надо учесть, что СНГ у России во внешней политике всегда занимало не самое главное место, если сравнить усилия той же России при переговорах с Украиной или Кавказом. Все идет своим путем и ничего с этим катком поделать нельзя. Он не ускоряется с их стороны и не останавливается с нашей.
Россияне регистрируют у нас свои предприятия и через них гонят поставки на бумаге, потому что у нас налоги в совокупности в 1,5 раза меньше – за счет этого получают достаточно хорошую прибыль, а наша налоговая база немного расширяется. Деньги проходят – еще один плюс.
Основная проблема наша в Таможенном союзе – это слабость переговорщиков. У нас самые мощные для ТС позиции по кондитерским изделия, алкоголю и табаку и мы можем в этом плане равняться с Россией. Угадайте, кого взяли на переговоры по табачным изделиям? Взяли не представителей табачных компаний, а НПО, которые выступают против курения. Когда россияне начали предлагать нам повысить акцизы, чтобы уравнять нашу продукцию по ценам, то они согласились сразу же. Если у них министерство промышленности это представляло, то у нас Минздрав. Кто так догадался сделать? На переговорах так практически везде. У нас не привлекают экспертов, бизнес, научные институты. Если посмотреть на сайт Института экономики министерства экономики и бюджетного планирования, то ни одной темы, связанной с ТС и ЕЭП у них нет вообще. Причем это ведь ведущее ведомство по ведению переговоров в рамках ТС, а они ни одной научной темы не заказали, а потом удивляемся, что мы переговоры проигрываем? Вот поэтому и проигрываем. Готовиться надо, нужны специалисты, заключения, стандарты, отчеты и четкие цифры. Надо понимать, как что повлияет на экономику, а когда так просто приходят, конечно, никто слушать не станет.
Например, переговоры по Байконуру. Ну, какие могут быть переговоры, если методика по определению содержания гептила была согласована и сделана только летом этого года. Я сколько в экологии проработал, еще в 2002 году велись работы. Теоретически это такая сложная задача, что ее практически невозможно решить -это очень летучие вещества и найти гептил фактически невозможно. Наши выходят на переговоры – вот, вы загрязняете. А где анализы? Докажите. У нас что-то начали делать, и то недавно. Сейчас «Протон»вот недавно полетел, протоколов не выложили, а все потому, что, скорее всего ничего просто не нашли, потому что выявить гептил в среде невозможно – он тут же улетучивается. Вот этот непрофессионализм вызывает много нареканий со стороны народа. Там где можно было что-то сделать и в плюс выйти — они проигрывают.
Марат Шибутов,
Информационно-аналитический Центр.