Портал «Каспийский вестник» продолжает публикацию серии интервью с экспертами, принявшими участие в IV Каспийском медиафоруме в Астрахани. На этот раз корреспондент нашего издания Ангелина Девятова побеседовала с руководителем общественного фонда «Мир Евразии» (Республика Казахстан), политологом Эдуардом Полетаевым.
— Эдуард Эдуардович, как, на Ваш взгляд, проведение очередного Каспийского медиафорума скажется на дальнейшем развитии сотрудничества прикаспийских стран в информационной среде?
— С каждым годом форум набирает популярность и масштабность. В этом году, форум — это первое мероприятие после подписания Конвенции и самое крупное, в нём задействованы гуманитарные инструменты сотрудничества: журналисты, представители неправительственных организаций, эксперты – все, кто вслед за правительственными политическими решениями будут налаживать взаимоотношения. Они это делали и прежде, но есть повод – почему же не собраться, чтобы обсудить дальнейшие перспективы?
Скажу, что я даже зашёл на сайт Астраханского государственного театра оперы и балета и увидел, как они гордятся тем, что в их стенах проходит такое событие, хотя не характерное для храма культуры. Но с другой стороны, проведение форума на культурной площадке — как раз инструмент гуманитарного сотрудничества. А где же его, если не здесь, проводить? Тем более, что перспективы сотрудничества довольство глубокие, и, прямо скажем, в некоторых случаях налаживать это сотрудничество приходится практически с нуля. На мой взгляд, оно не так хорошо выстроено, потому что относительно недавно на карте появились новые независимые государства — Азербайджан, Туркменистан, Казахстан. Раньше их контакты не были связаны с Каспийским регионом: Азербайджан всегда, и сейчас в том числе, воспринимался как Закавказье, Казахстан — как самостоятельный экономический субъект, либо как Туркестан или Центральная Азия. Новые инструменты взаимодействия нужно ещё осознать и понять, поскольку ещё не все привыкли к тому, что Каспий становится полноценным регионом или субрегионом. Достаточно сказать, что только Баку – столица, которая находится на Каспии, все остальные столицы прикаспийских государств далеко от моря. Мне видится, что здесь много ещё работы.
— Как будет продвигаться дальнейшая работа «каспийской пятёрки»? Как Вы оцениваете перспективы решения наиболее известных региональных проблем – разграничения дна Южного Каспия и выработки методики установления прямых исходных линий?
— Это всё вопросы двух-, трёхстороннего сотрудничества. История деления Каспия показывает, что там, где не могут одни страны договориться, за них это делают другие. В этом плане Россия и Казахстан продемонстрировали умение находить компромиссы, также, как и присоединившийся к ним Азербайджан. Эти страны фактически поделили северную часть Каспийского моря, договорившись без особых проблем. То, что происходит на южном участке, больше уже относится к компетенции тех стран – как они решат эту проблему. Если ссылаться на параграфы Конвенции, то это касается всей пятёрки в том случае, если возникнут, например, угрозы экологии. Другие проблемы, например, по поводу спорных месторождений на юге, будут решаться в двустороннем порядке там, где они и созданы.
— На текущий момент руководство стран Каспийского региона демонстрирует конструктивный подход в решении наиболее актуальных проблем. На Ваш взгляд, существует вероятность того, что эти настроения могут кардинально измениться? И при каких обстоятельствах или событиях могут наступить перемены во взаимоотношениях?
— Нужно понимать, что Каспий в стратегиях безопасности и экономического развития не находится в приоритете для всех пяти государств. Например, в том же Иране, мы знаем, проблемы в большей степени связаны с Персидским заливом – там идёт добыча нефти, там есть сложности во взаимоотношениях с соседними странами, а Каспий для Ирана – это глубокая провинция. Также и в Российской Федерации: каспийские нефть и газ, и вообще Каспийский регион в целом не имеет фундаментального значения для роста экономики страны, в отличие, например, от того, насколько важны такие регионы, как Тюменская область, Ханты-Мансийский автономный округ и т.д. Правда, в Казахстане такие бюджетообразующие регионы, как Атырауская, Актауская области расположены у Каспия, но, тем не менее, помимо нефтегазовых – других значимых ресурсов в этом регионе, по сути, нет, например, сельское хозяйство в связи со сложным климатом развито слабо.
Поэтому первая угроза, которую я вижу, — Каспию не будет уделяться повышенного внимания. Когда эйфория после подписания Конвенции пройдёт, есть опасения, что акценты несколько сместятся, про Каспий могут позабыть.
Второй момент заключается в том, что нужно понимать: развитие Каспийского региона во многом зависит от политической воли лидеров прибрежных стран, а все наши пять стран – государства с достаточно жёстким режимом управления. В случае неожиданного ухода того или иного лидера есть опасность, что может поменяться каспийская повестка и появятся какие-то новые требования. А это опять согласования, сложности. В двухстороннем формате всегда легче организовать встречу и получить результат, чем в пятистороннем.
— В своём выступлении на Форуме Вы отметили, что пока политическое значение Конвенции о правовом статусе Каспийского моря превышает экономическое. С этим нельзя не согласиться, достаточно обратить внимание на грузооборот портов региона – он крайне мал, это говорит о том, что пока данная отрасль каспийской экономики развита слабо. На Ваш взгляд, когда эта ситуация может претерпеть кардинальные изменения?
— Это действительно проблема. Кто-то из участников форума сказал, что один порт Новороссийска по объёму грузов уравновешивает все каспийские порты. Это проблема внутреннего моря, и нужно признать, что после развала Советского Союза, несмотря на то, что точек притяжения экономических стало больше — пять государств, а значит, – пять портов международных как минимум должно появиться на Каспии. Тем не менее, крупная паромная переправа, действующая еще с советского времени, из Красноводска, ныне Туркменбаши, в Алят (близ Баку, Азербайджан), несмотря на модернизацию, имеет ограниченные возможности. Главная проблема – это высокая цена транзита через море. Нужно ещё учитывать, что беда морского транспорта заключается в том, что его возможности фактически достигли своего предела, в то время, как альтернативные перевозки – железнодорожные, автомобильные повышают скорость, удобство доставки. Да, мы знаем, что товары из Китая в Европу морским путем, через Маллакский пролив и Суэцкий канал доставить в три раза дешевле, чем железнодорожным путём. Но это дольше по времени и быстрее уже не получится. А у Каспийского моря ресурсы ограничены, потому что оно не такое протяжённое. Некоторые товары проще не транспортировать через порты, а объездом через Иран или через Россию перегнать на автотранспорте, тем более, что объёмы не такие существенные. Это на самом деле будет сдерживать торговые возможности. В Казахстане, например, делали ставку на порты Актау и Курык, надеялись, что они будут международными узлами, хабами, с учётом того, что есть перспективы в рамках инициативы КНР «Один пояс – один путь». А оказалось, что китайское присутствие в этих портах минимально, в последнее время произошло снижение объемов перевозки сырой нефти. Поэтому сейчас идет работа по так называемому Каспийскому мультимодальному узлу Казахстана, чтобы диверсифицировать его грузовую базу.
Не думаю, что здесь нужно надеяться на скорые кардинальные изменения, потому что основные покупатели наших товаров находятся не в пределах Каспийского региона. У Казахстана основной торговый партнёр – Евросоюз, куда идет в основном сухопутный транзит через Россию, Баку основные свои экспортные товары экспортирует без использования ресурсов Каспия, у России так же основные транспортные коммуникации находятся севернее моря.
Возможности для активизации есть, хотя они не очень большие. Например, туризм. На самом деле то, что в Астрахани строят первое российское круизное судно «Петр Великий» – это многообещающий проект, тем более, что Каспий для большинства пока – Тerra Incognitа, особенно для зарубежных туристов. Побывать здесь захотят многие. Важно обеспечить комфортную и быструю доставку путешественников, а если ещё будет возможность сделать упрощенный визовый режим, уверен, что каспийское туристическое направление начнет работать эффективнее. Например, в Казахстане сейчас лоббируют введение так называемого Центрально-азиатского шенгена, чтобы туристы могли посетить сразу несколько государств. У прикаспийских стран есть экономические возможности, но лучше исходить из малого — не нужно мечтать о том, что здесь будут вторые Эмираты или какое-то Эльдорадо туристическое. Все это медленно, но будет делаться, — к этому есть желание и стремление.
— В следующем году в Туркменистане впервые пройдёт Каспийский экономический форум. Началась ли подготовка к этому событию в Казахстане?
— МИД готовится, есть действующая группа, которая постоянно занимается каспийской проблематикой. Пока не определены, насколько я пониманию, даты, подготовка будет идти в рабочем порядке. Но, исходя из официальных заявлений компетентных лиц, каспийской проблематике в Казахстане будут уделять повышенное внимание. В сентябре, уже после подписания Каспийской конвенции, Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев на саммите Совета сотрудничества тюркоязычных стран, прошедшем в Кыргызстане, сказал, что Конвенция будет способствовать повышению транзитного потенциала региона. Также он предложил укреплять торгово-экономические отношения между государствами — членами Тюркского совета посредством конкретных шагов. Об этих шагах, среди прочего, и будут говорить на форуме в Туркменистане.
— Спасибо.
Текст: Ангелина Девятова