Правовой статус Каспийского моря, пути и механизмы достижения компромисса в его определении, позиция Ирана в обсуждаемом вопросе, а также экономическая интеграция стран «каспийской пятерки» и транспортные коммуникации международного значения в регионе были вынесены на обсуждение в ходе видеомоста между Алматы и Астраханью, организованного Центром аналитических исследований «Евразийский мониторинг» (Казахстан) и Центром международных и общественно-политических исследований «Каспий-Евразия» (Россия).
В начале встречи старший исследователь Евразийского научно-исследовательского института Лидия Тимофеенко-Пархомчик обозначила актуальную повестку каспийской проблематики, напомнив, что проведенная в июле нынешнего года встреча глав внешнеполитических ведомств прикаспийских государств (Казахстана, Туркменистана, Ирана, Азербайджана и России) не принесла желаемого результата – компромисс по поводу Конвенции о правовом статусе Каспийского моря достигнут не был. По этой причине проведение пятого по счету саммита глав прикаспийских государств в Астане было отложено на неопределенный срок.
Говоря о готовности стран «каспийской пятерки» к компромиссу Л. Тимофеенко-Пархомчик отметила, что хотя все без исключения государства в той или иной степени изменили свои первоначальные подходы к проблеме определения статуса Каспийского моря, все-таки наибольшую гибкость проявила «тройка» Россия, Азербайджана и Казахстана. В последнее время в сторону уступок начал дрейфовать и Туркменистан. В частности, эксперт напомнила, что в 2015 году было ратифицировано казахстанско-туркменское соглашение о разграничении Каспийского моря на казахстанский и туркменский сектора.
— Фактически Туркменистан принял эстафету у России, Казахстана и Азербайджана в вопросе разграничения Каспийского моря. Единственная сторона, которая не поддерживает принцип применения модифицированной срединной линии – это Иран, самый сложный переговорщик в прикаспийском регионе. И именно иранская позиция является камнем преткновения в вопросе определения правового статуса Каспия, — контатировала Л. Тимофеенко-Пархомчик.
Помимо этого, казахстанский эксперт назвала в качестве одного из факторов, тормозящих продвижение переговорных процессов, отсутствие у переговорщиков уровня ниже глав государств полномочий для принятия политических решений, в то время как встречи лидеров стран «каспийской пятерки» проходят довольно редко.
Доцент кафедры политологии и международных отношений Астраханского государственного университета Сергей Новоселов, присоединившийся к дискуссии, был более оптимистичен, напомнив, что четвертый саммит глав прикаспийских стран, прошедший в Астрахани в 2014 году, стал своего рода прорывом в решение каспийской проблематики.
— По его результатам был определен размер исключительной экономической зоны, на которую распространяется юрисдикция суверенного права прибрежных государств протяженностью 25 морских миль. При этом остальная поверхность моря остается в общем пользовании. Это естественно создает новые форматы обсуждения данного вопроса, — заметил эксперт.
По мнению С. Новоселова, пятый саммит был отложен не столько из-за отсутствия компромисса относительно правового статуса Каспийского моря, сколько по причине резкого обострения ситуации на Ближнем Востоке.
— Активное вовлечение Российской Федерации в сирийский конфликт привело к изменению расстановки сил на Каспии. После того, как корабли Каспийской военной флотилии осуществили запуск крылатых ракет по позициям боевиков исламского государства (запрещенной в РФ и РК организации – ред.) в Сирии, прикаспийские страны восприняли произошедшее, как трансформацию расклада сил на Каспии, — подчеркнул российский эксперт.
Последствия этой трансформации С. Новоселов склонен оценивать двояко. С одной стороны, это позволило заметно укрепить альянс между Россией и Ираном, что, по мнению политолога, в перспективе поможет сблизить позиции сторон в вопросах определения международного статуса Каспийского моря.
— С другой стороны использование воздушного пространства в акватории Каспийского моря для удара по Сирии крайне насторожило прибрежные страны. Затем российско-турецкий конфликт из-за сбитого бомбардировщика и вовсе поставил Казахстан, Азербайджан и Туркменистан, имеющие тесные связи с Турцией, в сложное положение. Таким образом, неожиданное вовлечение Каспия в один из самых острых международных конфликтов заставляет по-новому взглянуть на правовой статус водоема и обеспечение всей региональной системы безопасности, — высказался С. Новоселов.
Л. Тимофеенко-Пархомчик солидаризировалась с коллегой во мнении, что укрепление российско-иранского альянса позитивно скажется на скорейшем разрешении статуса Каспийского моря.
— Прецедент использования акватории Каспийского моря в военных целях действительно внес определенные изменения в конфигурацию каспийской проблематики и ирано-российский альянс, который, собственно, никуда и не исчезал, а только начал укрепляться. Что касается оценки действий России главами прикаспийских государств — были ли они предупреждены о готовящемся ударе российских ракет по сирийским территориям, был ли согласован пролет по воздушному пространству Каспия – полагаю, мы ограничены в суждениях, поскольку экспертное сообщество узнает об этом постфактум, а договариваются непосредственно руководители государств.
Директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» (г. Алматы) Андрей Чеботарев высказал разочарование в связи с пробуксовкой вопроса определения правового статуса Каспийского моря.
— Я, например, ожидал, что после прошлогоднего долгожданного решения по иранской ядерной программе будет сдвиг и по Каспию. Напомню, что и те переговоры тоже велись достаточно долго и трудно, и продемонстрировали, в конечном счете, что Иран иногда склонен к компромиссам. Казалось, что именно фактор ирано-российских отношений – с учетом того, что Россия помогла в урегулировании иранской ядерной проблемы – станет решающим для продвижения каспийского вопроса. Однако последняя встреча глав дипломатических ведомств «каспийской пятерки» рассеяла все иллюзии на этот счет, — заключил А. Чеботарев.
В свою очередь политический обозреватель, главный редактор телеканала «Астрахань-24» Александр Васильев выразил скептицизм относительно российско-иранского альянса и призвал коллег не идеализировать отношения России и Ирана и перспективы их военного сотрудничества.
— Учитывая своеобразие иранской политической культуры интересы России и Ирана в Сирии все-таки не сходятся. Поэтому я бы не стал особо рассчитывать на то, что позиция Ирана по Каспию существенно изменится в лучшую сторону. Как раз таки ядерная сделка развязала руки Ирану и сориентировала его в направлении запада и юго-запада, где находится фасад Ирана. Тогда как Каспий для него в экономическом отношении – это задний двор, — констатировал российский эксперт.
А. Васильев также напомнил участникам видеомоста о транскаспийском газопроводе, в вопросе которого, скорее всего, интересы стран-участниц дискуссии не совпадают.
Казахстанский политолог Замир Каражанов, продолжая тему вовлечения прикаспийского региона в сирийский конфликт, отметил, что особую остроту она приобретает в связи с настойчиво звучащими предложениями демилитаризировать Каспий. В то же время, эксперт не склонен драматизировать ситуацию, отметив довольно высокий уровень доверия между странами «каспийской пятерки»:
— Мы прекрасно знаем, что оборонные бюджеты и военные расходы прикаспийских государств растут, однако этот рост никогда не был связан с ситуацией в сфере безопасности на самом Каспие, потому что у каждой из стран пятерки были проблемы «на стороне» и гораздо более глобальные, — отметил казахстанский политолог.
Сегодня прикаспийский регион, по мнению З. Каражанова, переживает период трансформации, и она касается не только сферы безопасности, но и экономики. С учетом того, что каспийские страны – это по большей части нефтедобывающие экономики, а цена на нефть значительно снизилась, государствам региона на нынешнем этапе необходимо приложить максимум усилий для диверсификации торговых отношений.
— Страны прикаспийского региона будут переживать период трансформации, отходить от добывающей модели экономики, осваивать новые сферы производства. И если уж мы говорим о безопасности, то диверсификация экономики является тем фактором, который укрепит безопасность в регионе, — подчеркнул политолог.
З. Каражанов также акцентировал внимание на китайском факторе в прикаспийском регионе. В частности, он выразил уверенность, что с помощью него можно повлиять на Иран.
— Отмечу, что для Тегерана каспийская нефть, по сути, не играет значимой роли. Главные нефтяные запасы Ирана находятся на западе страны — на границе с Ираком и в Персидском заливе. Спрашивается, какие факторы могут повлиять на Иран и склонить его к подписанию Конвенции о правовом статусе Каспийского моря? Полагаю, таким фактором может стать Китай, который значительно усилил свои позиции и стал достаточно значимым игроком в прикаспийском регионе. Инициатива Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП) может сыграть позитивную роль и в решении каспийской проблемы. Существует только один мощный стимул для Ирана – это экономическое сотрудничество не только в рамках «каспийской пятерки», но и с участием Китая, — заявил эксперт.
Очевидно, что заинтересованность есть и у китайской стороны, которая готова выстраивать транспортную инфраструктуру ЭПШП через территорию Ирана и Каспий. Для Китая ценен выход на Ближний Восток по сухопутным маршрутам, минуя морские пути, где сильно ощущается американское военное присутствие. Именно этот китайский фактор можно разыграть в переговорах с Ираном, подытожил З. Каражанов.
Продолжая разговор о транспортной инфраструктуре, заведующий кафедрой Астраханского государственного архитектурно-строительного университета Алексей Синельщиков, отметил, что Каспий можно рассматривать как разветвленную сеть морских, сухопутных и трубопроводных маршрутов.
— По сути дела Каспий является стратегически ценным транспортным и коммуникационным участком Евразии. Конструктивное сотрудничество прикаспийских государств возможно не только на базе политического взаимодействия, но и на базе экономического сотрудничества. И чем больше будет взаимопроникновение экономик каспийских государств, тем более целостной они будут структурой, тем выше будет их устойчивость и сопротивляемость по отношению к внешним факторам. Учитывая значительный рынок товаров и услуг прикаспийских стран, углубленное взаимодействие может послужить толчком для роста собственных экономик и способствовать региональным интеграционным процессам. Формирование транспортного потенциала позволит расширить и политические, и деловые контакты. В этом заинтересованы все прикаспийские государства.
По мнению эксперта ключевую роль в этих процессах должен сыграть транспортный коридор «Север- Юг», прежде всего потому, что этот проект был инициирован всеми пятью прикаспийскими государствами и на настоящий момент является самым успешным из реализуемых в регионе.
В то же время российский эксперт посетовал на то, что у проекта «Север-Юг» нет единого рабочего органа, который мог бы разрабатывать и согласовывать тарифы, заниматься логистикой, служить единым центром управления. Во многом это обусловлено отсутствием правовой основы и, в конечном счете, связано с незавершенностью процесса определения статуса Каспия. Участники видеомоста сошлись во мнении, что решение этого вопроса позволит раскрыть потенциал Каспийского моря в качестве важной транспортной «артерии» Евразии.
сточник: Евразийский мониторинговый центр