Почему водный вопрос может стать очередным серьезным вызовом в Центральной Азии, рассказал Cronos.Asia казахстанский политолог Эдуард Полетаев.
По данным аналитиков Евразийского банка развития (ЕАБР), ежегодно страны Центральной Азии теряют $4,5 млрд нереализованных экономических выгод из-за недостаточного сотрудничества в водно-энергетической сфере, что соответствует 1,5% регионального ВВП. Из них около 40% потерь ВВП приходится именно на водное хозяйство, передает Cronos.Asia.
Вот с такой арифметики и начался наш разговор с казахстанским экспертом, руководителя Общественного Фонда «Мир Евразии» Эдуардом Полетаевым по водной тематике. Дело в том, что после январских событий Казахстан отходит постепенно от шока и, как раз, именно в южных областях республики, куда весна приходит намного раньше, уже через месяц начнется новая посевная компания. А потому мы вновь возвращаемся к водной тематике.
– Г-н Полетаев, сложная и противоречивая проблема водных ресурсов в Центральной Азии стоит на повестке дня уже несколько десятилетий. С момента обретения независимости пять центрально-азиатских республик так и не могут прийти к единому соглашению по использованию водных ресурсов. Почему?
–Если кратко, то причина в том, что интересы всех пяти республик региона не совпадают. Если подробно, то условно регион в различных исследованиях часто делят на сельскохозяйственные и энергопроизводящие страны. Одним нужно орошать земли, другие заинтересованы в электричестве. Каждая стремится учитывать в первую очередь свои интересы, иногда не считаясь с мнением соседей. Кроме того, водная повестка в Центральной Азии всегда рассматривается в контексте катастрофы Аральского моря.
Однако нерешенность водной проблемы создает сложности на разных уровнях. Она представляет угрозу для экологии, сельского хозяйства (ирригации) и энергоснабжения (гидроэнергетики), и в целом для стабильности в регионе. Вероятно, что ситуация в Афганистане может создать дополнительную нагрузку на водоснабжение.
Но напомню немного истории. В советское время в среднеазиатскую объединенную энергосистему входили 83 электростанции из пяти республик.
Пока гидроэлектростанции на постсоветском пространстве, если брать масштабы СНГ, дают более 16% электроэнергии. В таких странах, как Таджикистан и Кыргызстан – более 90%. То есть значимость водно-энергетических ресурсов в нашем регионе более существенная. Возможно, она снизится с постройкой атомных электростанций. Но пока речь идет о воде.
– При том, что Вы упомянули о несовпадении интересов пяти республик Центральной Азии из-за деления их на группы: сельскохозяйственные и энергопроизводящие, то на это накладывается еще одна проблема. Одни эксперты утверждают о растущем дефиците воды в регионе…
– Да. Дефицит водных ресурсов одновременно с растущей потребностью в воде приводят к напряженности и даже вооруженным столкновениям. Если помните, то крупнейший такой конфликт произошел весной 2021 года, когда вода послужила его триггером (точнее, спорное право собственности на водораспределительный пункт «Головной»). Тогда в результате перестрелки на кыргызско-таджикской границе погибло 55 и пострадало около 300 человек, тысячи жителей были эвакуированы.
Да и о нарастающем дефиците воды говорится долгие годы, но появляются новые вызовы. Водные диспуты в Центральной Азии имеют важное геополитическое значение, в них задействованы множество стран и международных организаций. Напряженность вокруг водных ресурсов способствует созданию в целом тревожного политического климата в регионе.
Она не только провоцирует враждебные высказывания, но и вызывает к жизни предположения, что страны готовы защищать свои интересы с помощью силы, если потребуется.
– Но в то же время существуют мнения о том, что нехватка водных ресурсов в регионе – это миф и, что странам Центральной Азии все же удается договорится и затушить конфликтные моменты…
–С одной стороны, да воды хватает… пока. Но проблема в другом: в ее рациональном использовании. Так, по данным Всемирного банка, Центральная Азия имеет интенсивное сельское хозяйство, которое служит источником средств к существованию для примерно 30% населения региона и производит 10% регионального ВВП. Однако хочу подчеркнуть, такое понятие, как продуктивность водных ресурсов здесь в разы меньше среднемировых показателей.
Ежегодные экономические потери в результате неэффективного управления им, по данным Всемирного банка превышают 2 млрд долларов США.
Более того, по данным ООН, ожидается, что к 2050 году объем речного стока в бассейне реки Амударьи сократится на 10–15%, Сырдарьи на 6–10%, что еще больше усилит дефицит воды. К 2050 году нехватка пресной воды в Центральной Азии может привести к падению ВВП на 11%.
Эксперты не раз заявляли о том, что распределение водных ресурсов должно производиться на коллегиальной основе, в соответствии с международными соглашениями и восприятием интересов всех сторон, в противном случае возникшие проблемы придется решать не с экономической, а с политической позиции.
Наш регион может выиграть лишь от правильного управления водными ресурсами в условиях изменения климата. Создание (при поддержке властей республик) общей системы управления водно-энергетическим комплексом позволит получить синергетические эффекты в экономике и экологии региона.
– Кстати, об экологии, по данным Всемирной метеорологической организации (ВМО), 2021 год все равно стал одним из семи самых теплых лет в истории наблюдений. Далеко не будем ходить за примером, мы все помним засуху прошлого года, которая охватила запад страны, где от жажды погибал домашний скот…
– Да, 2021 год заставил обратить внимание на водную тематику в более значительной степени. Влияние глобального изменения климата остро ощущалось не только в Казахстане, но и в других странах Центральной Азии, где засуха и нехватка воды привели к сокращению посевов сельхозпродукции и падежу скота. Также значительно сократились площади ледников. Дефицит поливной воды в Кыргызстане в 2021 году привел к недовольству со стороны фермеров. Такая ситуация несет риски, в том числе с точки зрения продовольственной безопасности.
Отрадно, что в конце прошлого года на высшем уровне Узбекистан и Казахстан договорились продолжить слаженную работу по вопросам рационального использования ресурсов трансграничных рек.
В начале декабря в Москве состоялся Второй Евразийский конгресс, организованный ЕАБР. Там на удивление много внимания было удивлено водной проблематике Центральной Азии.
И в рамках этой встречи, повторюсь, вновь отмечалось, что если страны региона устранят проблему разобщенности политики в водно-энергетической сфере и повысят эффективность сотрудничества, положительное воздействие на их ВВП может составить 7% за 5 лет, что равно 22 млрд долларов.
Поэтому достижение консенсуса между странами Центральной Азии по вопросам межгосударственного водораспределения в бассейнах трансграничных рек является ключевой задачей, требующей политической воли руководства республик.
– Водный вопрос – это еще и вопрос инвестиций, причем, немалых…
– В докладе 2021 года того же ЕАБР «Инвестиции в водно-энергетический комплекс Центральной Азии» отмечается, что инвесторы потенциально могут вложить 52,8 млрд долларов США в водно-энергетический сектор стран региона. Так, ранее советник президента России по вопросам энергетики Александр Новак говорил о российском содействии воссоединению водно-энергетической системы Центральной Азии.
В декабрьском послании президента Таджикистана Эмомали Рахмона «Об основных направлениях внутренней и внешней политики республики» сказано, что в настоящее время в стране реализуются крупные проекты по возведению гидроэлектростанций и в течение семи будущих лет за счет строительства Рогунской ГЭС, реконструкции других гидроэлектростанций – «Нурек», «Сарбанд» и «Кайраккум». При этом 98% электроэнергии в Таджикистане производится за счет возобновляемых источников энергии. Энергетическая мощность страны дополнительно увеличится на 4 тыс. мегаватт. То есть сейчас выработка около 6 тысяч мегаватт, а будет 10 тысяч.
Через несколько лет единая энергосистема Центральной Азии теоретически должна заработать. Существует серьезный политический запрос на ее появление. Это также и международный интерес, не только инвестиционный, к водному вопросу рано или поздно подключится Афганистан и есть перспектива экспорта электроэнергии в Южную Азию.
Кульпаш Конырова
Источник: Сетевое издание «CentralAsiaCronos»