Коронавирус навредил разным сферам евразийской интеграции непропорционально
«Пандемия коронавируса отрезвила некоторые интеграционные ожидания. Была некая эйфория по поводу совместных перспектив будущего, однако оказалось, что наши страны сильно отличаются по подходам, по информационной политике, медицинскому обеспечению, – отметил экономист Айдархан Кусаинов. – Особенности каждой страны на практике замедляют и усложняют интеграцию. Появилось понимание, что это процесс серьезный, где дьявол кроется в деталях экономического эгоизма».
Политолог Замир Каражанов, в свою очередь, указал: «Все страны ЕАЭС столкнулись с эпидемией коронавируса и решали проблему по-разному. В Казахстане ввели режим ЧП, в Беларуси отказались от жестких мер, в России прибегли к самоизоляции. Но все-таки негативное влияние на торговлю и прочие интеграционные процессы оказал не сам вирус, а те правительственные меры, которые принимались для противодействия его распространению».
Прозвучало это в ходе заседания экспертного клуба ОФ «Мир Евразии» (в форме Zoom-конференции) на тему «Интеграция в масках: влияние мобильности на мир труда и образования».
Эдуард Полетаев, модератор экспертного клуба, открывая мероприятие напомнил о четырех свободах, реализацию которых предполагает Договор о Евразийском экономическом союзе: движение товаров, капитала, услуг и рабочей силы. «Из этих свобод в ЕАЭС борьба с пандемией оказала наибольшее влияние на единый рынок услуг и общий рынок труда», – констатировал он.
COVID-19 резко переформатировал все постсоветское пространство. Шымкент, например, является культурной столицей СНГ в 2020 году, с весны в нем должны были проходить соответствующие масштабные мероприятия. «Мир изменился, процессы глобализации дали сбой, сильно упали продажи услуг и ряда товаров (за исключением продуктов питания и лекарств). Пока пандемия не закончилась, о масштабах падения мировой экономики можно только предполагать», – подчеркнул г-н Полетаев.П
«Создавая ЕАЭС, страны-основатели руководствовались подходом win-win (выигрыш-выигрыш), то есть идеей возможности такого взаимодействия с другими странами, при котором все стороны останутся в выигрыше, – отдельно сфокусировался модератор экспертного клуба. – Текущий кризис стал уникальным: он был вызван не тем фактором, который смогли бы предугадать экономисты или чиновники. Однако какова роль именно вируса COVID-19 в экономических бедствиях, еще предстоит изучить».
В ходе заседания выяснилось, что составляющие заявленной повестки – трудовая миграция и сфера образования – находятся в разной степени компетенции как по линии документов ЕАЭС, так и в плане полномочий Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) – основного рабочего органа. «С позицией президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева, высказанной в мае, мы знакомы. Он говорил о том, что включение в полном объеме таких вопросов, как здравоохранение, образование и наука в сферу компетенции ЕЭК может существенно поменять ее экономическую направленность, – акцентировал Аскар Нурша, декан Высшей школы государственной политики и права Алматы Менеджмент Университета («AlmaU»). – Возможно, в каких-то вопросах в ходе доработки можно достигнуть компромисса, но, тем не менее, мне кажется, что полноценной интеграции в сфере образования быть не может. Образовательные траектории наших стран идут различным путем».
«Основным направлением для обучения является до сих пор Россия. В 2018-2019 учебный год 59 тысяч казахстанских студентов обучалось в России. И это на 14 тысяч больше, чем в предыдущий год, – сообщила Ирина Черных, профессор Казахстанско-немецкого университета. – Вполне вероятно, что в этом году, в связи с карантинными мерами и закрытыми границами, больше молодых казахстанцев будут поступать в наши вузы. При этом, несмотря на пандемию, Россия активно занимается рекрутингом молодежи, что является вызовом для Казахстана. Российские вузы точно так же, как и наши, перестраиваются». Касаясь феноменов карантинно-дистанционного обучения, г-жа Черных добавила: «Когда мы заканчивали семестр, студенты спрашивали о том, почему не снижена стоимость обучения в вузах, ведь преподавание дистанционное? Была бурная дискуссия. Этот вопрос пока так и остался открытым».
«Для стран ЕАЭС актуальными как никогда становятся вопросы цифровизации образования, диверсификации образовательных программ и индивидуализации обучения. Все как ответ на современные стремительно меняющиеся и труднопредсказуемые рынки труда в новых условиях», – поделилась своей точкой зрения Галия Мовкебаева, директор Центра евразийских исследований.
Политолог Марат Шибутов прогнозирует: «Нынешнее сокращение выезда студентов на обучение за рубежом – только для этого года и соответствующих условий. В дальнейшем выезд пойдет на увеличение. Образование связано с рынком труда, а он, в свою очередь, с социальными условиями. Пандемия COVID-19 показала многим постсоветским странам, где жить лучше и безопасней. В этом соревновании они проиграли. Мы пока смотрим на процессы в образовании, исходя из ближайшей перспективы. Необходимо временную планку отодвинуть подальше».
Что касается трудовой миграции на пространстве ЕАЭС, то, несмотря на многочисленные стоны, ситуация отнюдь не удручающая. «Когда мы говорим о миграции в нашем пространстве, нужно четко ее фрагментировать. Мы имеем много разных миграционных потоков, и влияние на них оказывается неоднозначное, – отметил политолог Рустам Бурнашев. – Одно дело, миграционные потоки внутри ЕАЭС, скажем, когда казахстанские граждане едут в Россию, или россияне в Казахстан. Другое дело, миграция вне рамок ЕАЭС, когда, граждане Узбекистана отправляются в Россию или в Казахстан. Есть мигранты «старые», которые уже давно живут где-то не в стране своего гражданства, и мигранты новые. Для «старых» мигрантов мало что поменялось».
«Да, сейчас пересечь границу в качестве «нового» трудового мигранта затруднительно. Но эти затруднения теперь существуют во всем мире, – продолжает г-н Бурнашев. – В рамках ЕАЭС эти проблемы достаточно эффективно решаются. Например, для обучающихся смягчили пограничный режим, набор студентов в настоящее время проводится. В противоположность этому узбекские и таджикские мигранты, чьи страны не входят в ЕАЭС, испытывают дополнительные трудности. Имеющиеся у них трудовые соглашения краткосрочны».
Шавкат Сабиров, директор Института по вопросам безопасности и сотрудничества в Центральной Азии, продолжил тему миграционных ожиданий: «Уже сейчас высказываются достаточно пессимистичные мнения о том, что миграционные процессы в Казахстане выстрелят, когда снимутся барьеры на границах, спадет режим блокирования. Люди поедут туда, где с коронавирусом удалось справиться лучше, где система эта работает. Поскольку ближайший сосед – это Россия, будет много людей, которые уезжают туда. К тому же последние новшества президента Владимира Путина по облегчению получения гражданства касаются в том числе выходцев из соседних стран». Соответствующий закон вступил в силу 24 июля нынешнего года.
«Справедливости ради замечу, что у ЕЭК, которая является наднациональным органом, нет никакого мандата на проведение единых санитарно-эпидемиологических мероприятий на пространстве ЕАЭС, поэтому комиссия никак не могла отреагировать, – ввел в курс полномочий евразийских органов Сергей Домнин, экономический обозреватель. – Комиссия не занимается даже таможенным контролем на границах – это прерогатива национальных таможенных и налоговых органов».
«Что действительно относится к компетенции ЕЭК, так это таможенный тариф. И она сделала то, что могла и должна была: обнулила пошлины на сельхозпродукцию, на медицинские товары и технику, необходимые для борьбы со вспышкой коронавируса. Нельзя ожидать чего-то эффективного и экстренного, когда внутри ЕАЭС нет согласия по промышленной, налоговой и другим политикам», – подвел предварительный итог г-н Домнин.
«Скоро придет настоящая безработица (когда люди ищут работу и не могут найти), и она будет расти. Ожидается примерно 600 тысяч вполне официальных безработных, – подчеркнул Сергей Домнин. – Начинается серьезное замедление в реальном секторе. Промышленность начинала 2020 год с 6%-го роста, и замедлилась до 3%. Некоторые сектора, важные для экономики Казахстана, в ближайшие месяцы уйдут в минус. Нефтедобыча уже ушла и сократится за год примерно на 6%».
Востоковед Адиль Каукенов отметил: «Пандемия показала, насколько нам нужна интеграция. Потому что наднациональные возможности позволили бы получать помощь эффективней, объединить интеллектуальный потенциал государств. Оставшись один на один, мы оказались не готовы к противостоянию с пандемией. Ни общество, ни власть. Если общество не желает получать помощь, не хочет интеграции, даже если видна от нее очевидная польза, то ничего и не будет».
«У нас очень интересные процессы пошли, и они сходны с европейскими. Например, рост национал-популизма, – указала социолог Гульмира Илеуова. – Самый характерный пример: когда Россия сказала, что предоставит нам помощь в виде лекарств и врачей, некоторые местные деятели выступили против. Мол, Россия – это империалисты, потом помощь эта обойдется дорого. Однако затем самая наша казахская Атырауская область попросила помощи астраханских врачей, чтобы справиться с возникшей ситуацией с коронавирусом».
Александр Губерт, «AlmaU», высказался концептуально: «Сторонники интеграции должны рассматривать ЕАЭС не как некую структуру, которая существует отдельно в пространстве, а как механизм, который нужно расширять и улучшать. Да, страны в Союз входят разные. У всех собственные интересы. Но любой процесс без движения, без улучшения, без расширения обречен на гибель. Во всех вопросах: экономических, миграционных, образовательных».
Источник: Интернет-газета ZONAKZ.net